Питейное заведение, где обосновался глава гильдии нищих, располагалось в бедном квартале, позади храма бога войнs. В кабаке было полно оборванцев и бродяг, пахло немытым телом, потом и дешевым вином. Старшина Хун, расталкивая окружающих локтями, пробирался к стойке у задней стены.

Два бандита в пропотевшей одежде громко ругались, стоя лицом к лицу. Это были высокие парни, а рядом, облокотившись о стойку, примостился толстый гигант, который был еще выше их на цунь или два. Он был одет в поношенную черную куртку и обвисшие залатанные штаны. Свои руки, похожие на две огромные мачты, он сложил на здоровенном животе. На исполинской голове, перевязанной грязной тряпкой, не было головного убора; сальная борода свисала неопрятными космами. Какое-то время он угрюмо смотрел на спорящих из-под кустистых бровей. Затем распрямился, подтянул штаны и схватил обоих за шиворот. Без усилий он оторвал их от земли и дважды стукнул лбами. Когда он после этого бросил их на пол, старшина Хун подошел к великану и сказал:

— Мне очень не хочется беспокоить вас, Шен Па. Я вижу, у вас забот полон рот, вы решаете проблемы городских властей. — Он кивнул на двоих, которые уже сидели на полу, ошеломленно потирая головы. — Но дело в том, что мне необходима ваша помощь.

Гигант с сомнением посмотрел на старшину.

— Я — занятой человек, господин Хун, — пробормотал он, — очень занятой. Но никто не может обо мне сказать, что я игнорирую вежливое обращение. Присаживайтесь рядом со мной, господин Хун, и подкрепитесь немного.

Когда они уселись за шаткий стол и передними появился кувшин плохого вина, старшина Хун приветливо сказал:

— Я не отниму у вас много драгоценного времени, Шен Па. Я хочу, чтобы вы рассказали мне кое-что. О двух бродячих студентах Тон Мае и Ся Куане. Последнего еще называют Меченый Ся.

Шен Па почесал голый живот, потом веско произнес:

— О бродячих студентах, да? Нет, о них я ничего не знаю. И не хочу знать. Безграмотные бродяги — это отребье, а грамотные, которые читают книги и учатся изощренным подлостям — еще хуже. Неудивительно, что они попадают во всякого рода переделки. С такими я не имею ничего общего. Поверьте…

— Один из них мертв. Несчастный случайно время состязаний лодок-драконов.

— Да покоится его душа с миром! — набожно опустил глаза Шен Па.

— Вы были на празднике?

— Я? Нет. Я никогда не бьюсь об заклад. Терпеть не могу этого.

— Ну что вы, это же просто забава — вы рискуете потерять всего лишь пару мелких монет!

— Пару мелких монет, говорите? Разрешите просветить вас, господин Хун: многие потеряли изрядные деньги из-за номера девять. Включая, возможно, Пэна и Ли, владельцев лодки. доктору очень не повезло — если только он в самом деле проиграл. Мои парни говорили мне, что с деньгами у него в последнее время было туговато. — Шен Па глубокомысленно посмотрел на свою чашу с вином и мрачно заключил: — Если замешаны большие деньги, могут быть несчастные случаи.

— А кому было выгодно, чтобы проиграла лодка доктора?

Шен Па взглянул на старшину и медленно ответил:

— Трудный вопрос, господин Хун, очень трудный. Те, которые бьются об заклад, хитрые пройдохи — точно вам говорю! Они работают с посредниками и осведомителями. Кто знает, куда в конце концов попадают деньги? Мне это неизвестно.

— Нашему судье хотелось бы об этом знать. Это может быть связано с делом, которое он расследует.

— О смерти того студента? — Гигант грустно покачал головой и твердо повторил: — Сожалею, но ничем не могу помочь.

— Я думаю, — хитро прищурился старшина Хун, — что судья хорошо заплатит тому, кто ему поможет.

Шен Па выкатил свои большие глаза.

— Его честь судья? — изумленно воскликнул он. — Почему же вы сразу не сказали, что это он хочет знать! Хоть раз я отказывался сотрудничать с властями? Приходите завтра, господин Хун, и, возможно, я кое-что вам расскажу.

Старшина кивнул и хотел встать. Но Шен Па положил свою громадную руку ему на плечо и с упреком произнес:

— Что за спешка, господин Хун? — Когда старшина опять неохотно сел, Шен Па горячо его заверил: — Вы мне нравитесь, господин Хун! Мое глубокое убеждение, что вы порядочный человек. Жители этого города — я имею в виду уважаемых жителей — расположены к вам и очень вас ценят.

Хун грустно подумал, что это прелюдия к просьбе выдать ему аванс из вознаграждения судьи Ди. Ощупывая в своем рукаве деньги, Хун пробормотал несколько слов о том, что является лишь мелкой сошкой.

— Не затмевайте скромностью правды! У вас большой и разнообразный жизненный опыт, и он будет расти с годами. Поэтому я хочу доверить вам деликатное поручение. — Глядя в непроницаемое лицо Хуна хитрец добавил: — Нет, вы не можете отказать мне в маленькой услуге. Ведь я — безобидный человек, к тому же тяжело больной!

— Вы не выглядите больным, — усмехнулся Хун.

— Это ни о чем не говорит, господин Хун. Болезнь у меня здесь, внутри, в моем желудке. — В животе гиганта послышалось урчание, потом он рыгнул так громко, что все бродяги замолчали, одарив своего предводителя восхищенными взглядами. — Вот! В моем желудке. Самый главный жизненный орган!

— Какие у вас проблемы?

Шен Па наклонился к Хуну и хрипло прошептал:

— Женщина!

Великан скроил такую несчастную мину, что старшина Хун с трудом удержался от насмешливого замечания, которое рвалось с его губ. Вместо этого он спросил:

— Кто же эта счастливица?

— Настоящая госпожа! — сказал Шен Пас удовлетворением. — Одно время она была связана с императорским двором. Утонченная натура. Очень чувствительна. Поэтому с ней обращаться надо с… м-м-м.., великой осторожностью.

Старшина пристально посмотрел на собеседника. Женщина, которая работала во дворце? Вдруг он выпрямился на стуле.

— Ваше поручение связано с жемчужиной? — напряженно выговорил он.

— Великолепно! Вы всегда тут же находите нужное слово, господин старшина! Жемчужина — вот как ее надо называть! Жемчужина среди женщин! Идите повидайте ее и замолвите за меня словечко. Но, предупреждаю вас, очень деликатно! Нельзя оскорблять ее девическую скромность!